Азовская альтернатива - Страница 142

142

Несколько кварталов турецкой бедноты было подожжено с кораблей ракетами в самом начале штурма города. Вражеский набег, конечно, страшное явление, но пожар в собственном доме — куда более бедственное и горестное событие. Таким образом, изначально были отсечены от сопротивления тысячи активных, лёгких на подъём мусульман. Эту тактику распространили и на азиатскую часть города, которую и не собирались атаковать в эту ночь. Вспыхнувшие в нескольких местах пожары, необходимость их тушить, чтоб не сгорели целые районы города, вынудили жителей азиатской стороны заниматься тушением пожаров, а не сбором, на помощь гибнущим в борьбе с налётчиками жителям европейской части города.

Один отряд, ведомый пластунами, хорошо знавшими город, прошёлся по его церквям и монастырям. В него вошло более тысячи опытных казаков, что позволило легко отбивать атаки небольших янычарских подразделений. Не все янычары ночевали в казармах, после начавшейся в Стамбуле свистопляски они не бросились прочь из города, а попытались оказать сопротивление. Но планов по мобилизации отставников и срочному сбору воинов оказавшихся вне казарм не было. Уровень организации османского общества уже к семнадцатому веку заметно отставал от европейского. Личная храбрость янычар, их выучка и боевые навыки не всегда могли нивелировать эту растущую пропасть. Бросаясь небольшими группами на численно превосходящего противника, они бесполезно гибли, хотя при наличии умелого командования легко могли вторжение отразить.

Не обращая внимания на возмущение греческого клира, казаки сдирали с церковных стен старинные иконы, забирали ритуальные предметы, главное же: несколько рак с мощами святых. Этот грабёж был тоже инициативой Аркадия. Хоть он и был крещён в детстве и сам причислял себя к православным, но… родился и вырос он в СССР, интеллигентной — читай, атеистической — семье, и религиозность его была весьма условной. Россия здорово помогла казакам в этом году, было бы неплохо наладить с ней более прочные отношения, расплатиться за помощь. Денег казакам самим не хватало, а вот реквизированные у греков предметы культа и мощи святых, он не сомневался, весьма порадуют глубоко верующего царя и влиятельную верхушку московской православной церкви. То, что дар «с душком», разбойничий, попаданца не смущало. Каких либо проклятий и санкций от вселенского патриарха он, как и вся казачья рать, не боялись ни в малейшей степени. Когда Аркадий высказал эту идею Ивану, и спросил его, не побоятся ли казаки патриаршей анафемы и отлучения от церкви, Васюринский ответил ему коротко и совершенно нецензурно, что на этого попа и его анафемы… Кстати, будучи политиками, ВСЕ атаманы весьма высоко оценили эту попаданцеву задумку, а к возможным проклятиям самого главного в православном мире иерарха отнеслись в стиле Васюринского. Только с различной длительностью «аргументации». То есть, кто-то просто чихал на него, а другие высказывали своё отношение с подробностями и не без затейливости. На обратном пути эта колонна завернула и к взорванным казармам, прибарахлиться не только духовными, но и военными ценностями. Без труда уничтожив оставшихся в живых янычар, казаки собрали там несколько тысяч ятаганов и высоко ценимых «янычарок» (длинноствольных гладкоствольных ружей). Часть оружия, к сожалению, оказалась повреждённой, но умелые кузнецы способны выправить дефекты, было бы что исправлять. Оружия у казацкого войска не хватало и, в связи с его быстрым количественным ростом, в ближайшем будущем уменьшения этого неприятного дефицита не предвиделось.

Означал ли захват крепостей и уничтожение янычарского резерва прекращение организованного и неорганизованного сопротивления вражескому нашествию в Стамбуле? Конечно, нет! Более того, нетрудно было предвидеть, что количество врагов у казаков будет стремительно расти, несмотря на тысячи ежечасно гибнущих горожан. Первоначально центром сопротивления казачьему налёту стал дворец великого визиря. Он по должности замещал отсутствующего в столице султана и нёс персональную ответственность за любые крупные неприятности. Таятоглу Мехмед-паша, получил должность совсем недавно, как раз в результате предыдущих казацких подвигов, за допущение которых взбесившийся от такого унизительного разгрома своего флота Мурад приказал казнить его предшественника, Байрам-пашу. Получив вожделенную должность, полюбовавшись видом головы своего более удачливого, опередившего его конкурента на серебряном блюде, визирь проявил недюжинную энергию и старательность в отражении угрозы столице и собственной голове. Ему уже мерещилось, как его волокут на плаху, а потом его голову, почему-то продолжающую шевелить зрачками, на положенном по статусу серебряном блюде несут к всесильной правительнице, Кёслем-султан. Однако видения оказались ложными. Через несколько часов его дворец, расположенный рядом с султанским дворцовым комплексом, попал в казацкое окружение, был взят штурмом, во время которого его, такого важного чиновника, зарубил простой казак. Никаких серебряных блюд для его разрубленной почти пополам, а не срубленной опытным палачом головы, казаки не предусмотрели. Знай Мехмед-паша, что зарубил его вчерашний хлоп, наверное, посмел бы посетовать на судьбу, что является безусловным грехом, так как для правоверных мусульман судьбу определяет Аллах. И уж совсем обидным было то, что враги уничтожили не только его самого, но и всю его семью, со слугами и оказавшимися не в том месте не в то время чиновниками.

142